Ситуацию вокруг Всеправославного Собора комментирует священник Филипп Ильяшенко, кандидат исторических наук, заместитель декана исторического факультета ПСТГУ.
Ситуация со Святым и Великим Всеправославным Собором представляется закономерным следствием всего того, что ей предшествовало. В истории Вселенской Церкви никогда не существовало той практики, которую хочет навязать сегодня Поместным Церквям, Вселенскому Православию, Патриарх Варфоломей.
Начнем с малого: нигде и никогда, кроме дипломатической переписки, причем исключительно из вежливости, титулование «Вселенским» Константинопольского Патриарха не употреблялось и не признавалось никем. Однако на этом титуле настаивает Патриарх Варфоломей. Но речь даже не о таких мелочах, а о сущностных вещах.
Вот собирается начать работу Святой Великий Всеправославный Собор, и с самого начала в работу этого Собора закладываются вещи, которые ставят под вопрос не то что его вселенскость, его всеправославность, но и его соборность.
Во-первых, на это собрание не приглашаются все епископы всех Поместных Церквей – беспрецедентный случай с точки зрения практик Вселенских Соборов. Во-вторых, более того, даже приглашенные на Собор епископы в делегациях от Поместных Церквей не обладают правом голоса. Правом голоса обладает Поместная Церковь.
Получается, что какая-нибудь древняя, славная Поместная Церковь, которая ввиду сложившихся обстоятельств сегодня немногочисленна и в отношении паствы, и в отношении епископата, – имеет такой же голос, такой же вес, как, например, Русская Православная Церковь с многочисленными паствой и епископатом. То есть изначально регламент Собора – дискриминационный по отношению к Церквям с большей численностью епископата и паствы.
В-третьих, нынешние события показывают, что в основу этого высокого собрания Константинопольский Патриархат закладывает некую идею своего административного, юрисдикционного первенства и даже главенства. Как неоднократно отмечали специалисты, занимающиеся этим вопросом, таких моментов в предполагавшейся работе этого высокого собрания много.
Приведу самый простой. Известия о решениях Собора должны сообщаться Предстоятелям Церквей для передачи собратьям-архипастырям и пастве специальными письмами председательствующего на Соборе Константинопольского первоиерарха. То есть получается, что почтенный Предстоятель, которого его паства (как, например, в случае с Россией – многомиллионная) и епископат отправили на это собрание, вернувшись обратно раньше письма, не может даже, как это положено по уставу Церкви, сообщить собратьям-архипастырям, рассказать своей пастве о том, что там происходило, какие решения были приняты. Он должен ждать, когда Патриарх Константинопольский соблаговолит передать ему разрешение сделать это особым письмом.
Мне кажется, уже такие моменты предопределили сегодняшнюю ситуацию.
Кроме того, надо сказать, что и вынесенные на Собор документы вызвали волну критики, вплоть до угрозы утраты единства внутри некоторых Поместных Церквей. О каком всеправославном единстве, которое должен засвидетельствовать предполагавшийся Святой и Великий Всеправославный Собор, можно говорить с высокой кафедры Константинопольской Церкви, если имеет место отказ слышать глас народа Божия, богословов, духовных наставников, уважаемых во всём мире, которые высказывают озабоченность, сомнения в необходимости тех или иных формулировок составленных документов?
Без конспирологии
Вселенское Православие должно быть особо благодарно Святейшему Патриарху Кириллу, который на совещании Предстоятелей Православных Церквей в Шамбези настоял на том, чтобы все документы, предлагающиеся на обсуждение Собора, были опубликованы и мы все могли бы с ними ознакомиться. Некий конспирологический момент был снят.
Помимо того, что документы были опубликованы и всякий мог на них свободно отозваться в медийном пространстве, мы знаем, что и в Русской Православной Церкви, и в лоне других Поместных Церквей было проведено свободное обсуждение этих документов в специальных коллегиях (например, собирались научно-практические конференции для обсуждения опасений и ожиданий от предполагавшегося Собора).
«Больные» вопросы
Представляется верхом неуважения к собратьям-архипастырям, к народу Божьему ситуация, когда словно предлагается: документы мы уже обсудили, поэтому мы вынесем их на Собор и примем. Но получается, что у нас какой-то съезд коммунистической партии, когда Политбюро уже всё решило, а потом все единогласно проголосовали? Наверное, не такой должна быть процедура обсуждения документов на Соборе? (Строго говоря, изменения в документы Собор внести, конечно, может: но только на основании общего консенсуса – то есть фактически это невозможно). Ведь там планируется обсуждать очень больные для восприятия верующих вопросы.
Например, отношение к инославию. Документ не дает жесткого определения, что полнота истины есть только в православии. И народ начинает волноваться: что, значит, мы признаем, что где-то еще, кроме православия, есть такая полнота и истинность? Значит, мы признаем, что мы не одна Святая Апостольская Церковь?
Острейший вопрос и по отношению к бракам, и внебрачному сожительству в частности. Что такое сожительство вообще, и что такое однополое сожительство, в особенности – беззаконное, противоестественное, бого- и человекопротивное явление или что-то, к чему можно относиться со снисхождением?
Мы понимаем, что церковный народ часто инертен, медлителен и требуется время, возможности, чтобы он смог осознать какие-то идеи и высказаться. Хорошо, что благодаря Русской Православной Церкви произошло такое широкое ознакомление с соборными документами, появились отзывы и какие-то предложения по их поводу. И что мы слышим в ответ? Никаких комментариев. Никаких изменений. Все документы в существующем виде будут вынесены на Собор.
Таким образом, представляется, что это собрание, по вышеназванным причинам, никаким Вселенским Собором изначально не являлось и являться не может. Собор – собрание епископов. А собрание делегаций – епископская конференция, епископское совещание. Это практика. В тех местах, где пересекаются канонические территории разных Церквей, например, в Италии, епископские конференции уже проводились и проводятся.
И всё-таки не Вселенский?
Святой Великий Всеправославный Собор – такое наименование было присвоено планируемому собранию. Мне кажется, что словосочетание «Всеправославный Собор» в данном контексте может рассматриваться как синоним Вселенского Собора. И данное собрание, на мой взгляд, изначально задумывалось с претензией на это. При этом, вопреки мнению многих Предстоятелей, представителей Поместных Церквей, прежде всего Русской Православной Церкви, на это собрание не пригласили всех епископов под предлогом того, что Константинополь не может их всех принять у себя.
На это был дан ответ, что Москва – может принять, ведь это мегаполис, где, в отличие от Стамбула, есть реальная свобода и священнослужитель, например, может ходить в клерикальной одежде по улице беспрепятственно и собираться священнослужители могут в любом количестве. В Москве есть много ресурсов, площадок, есть православный президент, который мог бы выступать в качестве принимающей стороны. Но эта идея была отвергнута.
Когда одна за другой Поместные Церкви начали отказываться от участия в этом Соборе, то наше священноначалие предложило: давайте, пока не поздно, соберемся еще раз и всё обсудим, или давайте вместо Собора проведем всеправославное совещание (как в Шамбези), ситуация же сложная, обсудим всё. Ведь без всех Поместных Церквей Всеправославного Собора не получится. А уж тем более без Русской Православной Церкви, которая больше всех остальных вместе взятых Поместных Церквей. Константинопольский Патриарх ответил витиевато, но смысл ответа прост – обойдемся без тех, кто не хочет. Но тогда получается Всегреческий Собор.
О единстве и частном
Мне кажется, что сомнения, которые сегодня то и дело озвучиваются, о том, что православные этими предсоборными нестроениями показали всем, как мы не едины, разрозненны, совершенно необоснованны.
Вселенские Соборы собирались для того, чтобы решить вероучительные вопросы, они преодолевали ереси. Возникает вопрос, ради чего собирается сегодняшний Собор. Ради того, чтобы утверждать первенство Константинопольского первоиерарха? Или для того, чтобы спровоцировать раскол во всеправославном единстве?
Всеправославное единство происходит не в административных собраниях, не в коллегиях епископата или в собраниях мирян. Единство Вселенского Православия – это Причащение одного Тела и одной Крови Господа Иисуса Христа. И мы продолжаем поминать друг друга, молиться друг за друга. Мы можем прийти в храм любой из Поместных Церквей и беспрепятственно причащаться.
Разве может быть более высокое единство? А нестроения – это естественно, мы же живем здесь, в нашем грешном мире, постоянно сталкиваемся с падшей человеческой природой. Разве, например, не может произойти нестроение даже в самой дружной семье?
При единстве в главном возможно различие в частностях, если над всем любовь.
Вселенское Православие – едино, а всевозможные разногласия – частное дело.
Записала Оксана Головко
|
