Бывший митрополит Переяслав-Хмельницкий и Вишневский Александр (Драбинко)
Как община бывшего митрополита Переяслав-Хмельницкого и Вишневского попыталась обелить ПЦУ и что из этого вышло.
В гражданском судопроизводстве есть такая схема: истец направляет в суд иск со своими аргументами, ответчик высказывает свои возражения, а затем истец имеет право предоставить суду возражения на возражения.
Украинская Православная Церковь предупреждает всех, кто хочет присоединиться к новосозданной ПЦУ или подумывает об этом, что она неканонична и безблагодатна, присоединение к ней является предательством Церкви Христовой и не ведет ко спасению.
Сторонники ПЦУ, а конкретнее, община под управлением бывшего митрополита Александра (Драбинко) сняла видеоролик, в котором назвала аргументы УПЦ мифами и попыталась их развенчать.
Напишем и мы свои возражения на возражения и предоставим их на суд читателям. Пусть каждый оценит те и другие, и сделает для себя вывод, помня, что ошибка может стоить вечной жизни.
Пункт 1
(здесь и далее цитаты – с сайта бывшего митрополита Александра (Драбинко)).
«Говорят, не стоит присоединяться к ПЦУ, потому что это будет измена нашей православной вере.
Неправда. Никакой измены в этом нет, потому что ПЦУ является Церковью православной, то есть такой, которая твердо придерживается православного вероучения, закрепленного в Символе веры, других постановлениях Вселенских и Поместных Соборов, правил св. апостолов, св. отцов и постановлений всеправославного Святого и Великого Собора на Крите 2016 года».
Здесь сторонники ПЦУ занимаются подменой понятий и пытаются убедить, что ПЦУ придерживается православных догматов, а потому присоединение к ней не есть измена православной вере.
Измена есть. Потому что одним из основных догматов православной веры является догмат о Церкви. Отпасть от Церкви, а значит, и от православной веры, можно тремя способами: упав в ересь, учинив раскол и проведя самочинное сборище (парасинагогу).
О последнем не будем, а вот чем различаются ересь и раскол, скажем словами святителя Игнатия Брянчанинова: «Расколом называется нарушение полного единения со Святою Церковью, с точным сохранением, однако, истинного учения о догматах и таинствах. Нарушение единения в догматах и таинствах – уже ересь».
Ересь – грех более тяжкий, чем раскол, но и последний святые отцы считают грехом смертным, ведущим в погибель. «Раскол есть не меньшее зло, чем ересь» (свт. Иоанн Златоуст).
«Помните, что основатели и руководители раскола, нарушая единство Церкви, противодействуют Христу, и не только второй раз Его распинают, но раздирают Тело Христово, а это такой тяжкий грех, что кровь мученическая не может загладить его» (свт. Киприан Карфагенский).
«Христос рассудит тех, которые производят расколы, – не имеющих любви к Богу и заботящихся больше о собственной выгоде, чем о единстве Церкви, по маловажным и случайным причинам рассекающих и разрывающих великое и славное тело Христово и, сколько от них зависит, разрушающих его, говорящих о мире и производящих брань» (свт. Ириней Лионский).
Наши оппоненты ссылаются на Символ веры. Что ж почитаем: «Верую… Во Едину, Святую Соборную и Апостольскую Церковь». Все действия по превращению раскольнических УПЦ КП и УАПЦ в «каноничную» ПЦУ проделал единолично Константинополь, а не Соборная Церковь. Это факт. Никто, кроме Константинополя, не перестал считать раскольниками УПЦ КП, УАПЦ, которые слились в ПЦУ. Это тоже факт. Не говоря уже о том, что Церковь не знает иного способа возвращения из раскола (как и из любого другого греха), кроме покаяния.
Пункт 2
«Говорят, что УПЦ Московского Патриархата уже имеет Томос, имеет все необходимые права и признается во всем православном мире.
Неправда. Документ, о котором идет речь, является грамотой Московского Патриарха Алексия II 1990 г., которой УПЦ предоставлено право широкой автономии и самоуправления. Такого канонического образования как "Церковь с правами широкой автономии" в православном каноническом праве вообще не существует. В свое время была придумана такая переходная форма, которой хотели успокоить тех людей, которые хотели автокефалии. Это образование не является ни автокефальной Церковью, ни даже автономной. С точки зрения Поместных Автокефальных Церквей, УПЦ Московского Патриархата является совокупностью епархий РПЦ на территории государства Украина».
Во-первых, сам термин «Томос» имеет достаточно широкое толкование. Томосом может быть названа и грамота, и определение, и послание, и еще много чего. Поэтому Грамота Святейшего Патриарха Алексия II 1990 г. вполне можно называть Томосом.
Во-вторых, в этой Грамоте нет слов «Церковь с правами широкой автономии». Вот этот документ. Его текст нелишне прочитать целиком.
Согласно этому Томосу-Грамоте, весь православный мир признает УПЦ как независимую и самостоятельную в своем управлении.
В-третьих, в каноническом праве, если под этим подразумевать правила Вселенских и Поместных Соборов и святых отцов, вообще нет определения ни автономной Церкви, ни автокефальной, ни экзархата, ни митрополичьего округа. Нет и перечня прав и полномочий этих канонических структур. Все это содержится в уставах Поместных Церквей и уставах упомянутых структур.
В-четвертых, статус УПЦ был придуман не для того, чтобы «успокоить тех людей, которые хотели автокефалии», а чтобы сохранить Украинскую Православную Церковь как таковую. Противники УПЦ и псевдопатриоты никак не хотят понять одной простой истины: Украина – очень разная и нельзя всех стричь под одну гребенку. А вот УПЦ это понимает, и поэтому она нашла для себя такой канонический статус, который устраивает и сторонников полной автокефалии, и сторонников более тесного единения с РПЦ.
А вот слова «С точки зрения Поместных автокефальных Церквей, УПЦ Московского Патриархата является совокупностью епархий РПЦ на территории государства Украина» – это просто вранье. Во всех документах, письмах и телеграммах УПЦ называют Украинской Православной Церковью, а не «совокупностью епархий РПЦ».
Пункт 3
«Говорят, что положения Томоса ПЦУ говорят не о независимости, а, наоборот, о зависимости от Константинопольского Патриархата.
Неправда. Часто автокефалию Церкви у нас сравнивают с независимостью государственной. Это ошибочный взгляд, присущий русской церковной ментальности. Ведь на самом деле автокефалия не означает абсолютной независимости. <…> Греческий мир различает также древние Церкви, которые получили свою автокефалию в период Вселенских Соборов, и новые автокефалии, предоставленные позже. <…> Поэтому, с точки зрения греческой экклезиологии, эти Церкви не имеют права предоставлять своим частям автокефалию. Поскольку мы говорим об автокефалии не как о полной независимости, а как об определенной форме взаимосвязей между Церквями, то логично возникает вопрос первенства в Православной Церкви. <…> Кто-то должен быть первым. Первенство Константинополя логично вытекает из того строя, который имеют греческие церкви. Действительно, все являются самостоятельными, но должна быть и инстанция, которая поможет решить такие проблемы, которые сами Церкви не могут решить внутри себя».
Во-первых, сравнение автокефалии с государственной независимостью – это взгляд, присущий не «русской церковной ментальности», а ментальности того, кто отвечал на данный вопрос. Все русское богословие и все епископы РПЦ говорят о единстве Церкви Христовой во всем мире, а не о какой-то абсолютной независимости всех от всех.
Во-вторых, ПЦУ зависит от Константинополя во многих ключевых вопросах своего управления. Ее зависимость от Фанара большая, чем зависимость УПЦ от РПЦ.
В-третьих, что это за обороты такие: «греческий мир», «греческая экклезиология», «строй, который имеют греческие Церкви»? Греки уже подменили собой Православную Церковь? Греки стали истиной в последней инстанции? А впрочем, все правильно. Автор признает, что все высказанные им аргументы признают греки (кстати, далеко не все), а не Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь, в которую веруют православные христиане. Может, автор верует уже в особую греческую Церковь?
В-четвертых, вопрос о первенстве. «Кто-то должен быть первым», – говорит автор. Сначала это сказал Римский Папа, в наше время говорит Константинополь. Но Ватикан именно из-за этого утверждения отпал от Церкви. Фанар, по-видимому, решил за ним последовать.
Первенство в Церкви имеет только Господь наш Иисус Христос. Церковь утверждает это не только в общем, умозрительном плане, но и в самом что ни на есть конкретном. Христос управляет своей Церковью непосредственно. «Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Мф. 28, 20). Способ, при помощи которого выявляется воля Божия по конкретным вопросам, есть Собор епископов, но никак не кто-то один.
Пункт 4
«Говорят, что Константинопольский патриарх не имел права в одностороннем порядке без согласия всех остальных автокефальных Церквей решать "украинский вопрос". Такой шаг является грубым нарушением канонов.
Неправда. Только Вселенский патриарх и имеет такое право. Об этом свидетельствуют и история, и каноны. Вообще, в Православной Церкви до сих пор не существует канонов относительно процедуры предоставления автокефалии. Она должна была обсуждаться на Всеправославном Соборе на Крите, но не была внесена даже в повестку дня. Итак, патриарх Варфоломей действовал в соответствии со своими полномочиями, зафиксированными 9-м и 17-м правилами IV Вселенского Собора. Кстати, такое его апелляционное право признавалось всегда, в том числе и Русской Церковью. И тогда, когда она была в расколе (55 пр. Стоглавого Собора 1551 г.) и вплоть до ХХ в., когда она апеллировала к Вселенскому патриарху по самопровозглашению Грузинской Церковью автокефалии».
Действительно, Константинопольская церковь не могла решать «украинский вопрос». Ни один канон не предоставляет ей такого права. Автор ссылается на 9-е и 17-е правила IV Вселенского Собора. Давайте почитаем.
9-е правило: «Аще который клирик с клириком же имеет судное дело: да не оставляет своего епископа, и да не перебегает к светским судилищам. Но сперва да производит свое дело у своего епископа, или, по изволению того же епископа, избранные обеими сторонами да составят суд. А кто вопреки сему поступит: да подлежит наказаниям по правилам. Аще же клирик со своим, или со иным епископом имеет судное дело: да судится в областном Соборе. Аще же на митрополита области епископ или клирик имеет неудовольствие: да обращается или к экзарху великой области, или к престолу царствующего Константинополя, и пред ним да судится».
17-е правило: «По каждой епархии, в селах или предградиях сущие приходы, должны неизменно пребывати под властью заведывающих оными епископов: и наипаче, аще в продолжении тридесяти лете, бесспорно имели оные в своем ведении и управлении. Аще же не далее тридесяти лете был, или будет о них какой спор: то да будет позволено почитающим себя обиженными, начали о том дело пред областным Собором. Аще же кто будет обижен от своего митрополита: да судится пред екзархом великие области, или пред Константинопольским престолом, якоже речено выше. Но аще царскою властью вновь устроен, или впредь устроен будет град: то распределение церковных приходов да последует гражданскому и земскому порядку».
Можно подумать, что эти правила действительно предоставляют Константинопольскому патриарху право принимать апелляции духовенства из всех Поместных Церквей. Но на самом деле – нет. Константинопольский патриарх может судить только клириков своей Константинопольской церкви. Об этом четко и недвусмысленно говорят и древние, и новые толкователи правил Вселенских Соборов.
«В дополнение к сказанному и чтобы кто не подумал, что Константинопольский патриарх имеет безусловное право над всеми митрополитами и вне границ своего патриархата, приведем из толкований Зонары (византийский канонист и богослов XII века – Ред.) на это правило следующее: "Но не над всеми без исключения митрополитами Константинопольский патриарх поставляется судьею, а только над подчиненными ему. Ибо он не может привлечь к своему суду митрополитов Сирии или Палестины и Фяникии, или Египта против их воли; но митрополиты Сирии подлежат суду Антиохийского Патриарха, а палестинские – суду Патриарха Иерусалимского, а египетские должны судиться у Патриарха Александрийского, от которых они принимают и хиротонию и которым именно и подчинены"» (священноисповедник Никодим (Милаш) «Правила Святых Апостолов и Вселенских Соборов с толкованиями»).
Откровенно позабавила фраза автора о том, что Русская Церковь «была в расколе». А где была Константинопольская церковь, когда она подписала Флорентийскую унию с Римом в 1439 г.? В результате Флорентийской унии как раз Константинопольская церковь перестала быть православной, а Русская православной осталась и с тех пор управлялась самостоятельно. Хотя и не считала себя автокефальной вплоть до 1589 г., когда Константинопольский патриарх Иеремия, а несколько позже и все остальные патриархи, признал Русскую Церковь Патриархатом.
Это смиренное признание себя Русской Церковью не полностью автокефальной, а частью Константинопольского патриархата, объясняет и правило 55 Стоглавого Собора, которое признает суд Константинопольского патриарха. Ведь Стоглав состоялся в 1551 г., за 38 лет до признания Русской Церкви Патриархатом.
Различные пышные признания кого-то самым-самым были в обычае того времени. Например, Константинопольский патриарх Иоасаф II в 1562 г. выдал русскому царю Иоанну Васильевичу Грозному Грамоту (Томос), в котором признавал его не больше не меньше, а «царем и государем православных христиан всей вселенной от Востока до Запада и до океана».
Пункт 5
«Говорят, что Патриарх Варфоломей не имел права вмешиваться во внутренние дела РПЦ, поскольку Украина является ее канонической территорией.
Полуправда! Следовательно, неправда. Да, не имел права, но до определенного момента. Несмотря на то, что акт 1686 г. о праве поставления Митрополита Киевского был грубо нарушен, что зафиксировано в Томосе об автокефалии Польской Церкви 1924 г., его никогда официально не отменяли до 11 октября 2018 г. Эта дата является переломной, потому что таким образом постановлением Священного Синода Вселенского патриархата была восстановлена древняя Киевская митрополия Церкви, чтобы на ее базе создать автокефальную ПЦУ».
Решение Священного Синода от 11.10.2018 г. об отмене Томоса 1686 г. о передаче Киевской митрополии в состав Русской Православной Церкви не имеет никакой силы по следующим причинам.
В 1686 г. передача Киевской митрополии из одной Поместной Церкви в другую состоялась по обоюдному согласию двух Церквей. Обратное действие возможно также при согласии этих двух Церквей. В данном случае согласия РПЦ не было. При отказе РПЦ вопрос о передаче Киевской митрополии обратно в состав Константинопольской Церкви мог решить только самый высший орган управления Православной Церкви – Вселенский Собор, но его не было.
Передачу Константинополем Киевской митрополии Москве в 1686 г. признали все древнейшие Поместные Церкви: Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская, о чем имеются соответствующие документы. Сегодня одностороннее заявление Константинополя о возвращении Киевской митрополии не признала ни одна Поместная Церковь.
На протяжении более 300 лет Константинополь не заявлял об каких-либо нарушениях, мнимых или действительных, условий передачи Киевской митрополии. Таким образом, были пропущены все мыслимые сроки исковой давности. 17-е правило IV Вселенского Собора устанавливает тридцатилетний срок давности для возможного соборного рассмотрения споров о принадлежности даже отдельных церковных приходов: «Приходы в каждой епархии… должны неизменно пребывать под властью епископов, заведующих ими – и в особенности, если в продолжении тридцати лет бесспорно они имели их в своем ведении и управлении».
В Киевскую митрополию в 1686 г. входили территории, расположенные не только в Украине. Часть из них находилась на землях нынешних Беларуси, Латвии и Российской Федерации. С другой стороны, примерно две трети территории Украины никогда не входили в состав Константинопольской церкви. На нынешней территории страны из той Киевской митрополии находятся только Киевская, Луцкая, Львовская и Черниговская епархии. А такие епархии как Одесская, Херсонская, Николаевская, Симферопольская, Донецкая, Криворожская, Луганская, Конотопская, Запорожская и многие другие, учреждены уже в XVIII веке и позднее. Но Константинополь заявил, что вернул себе только ту часть Киевской митрополии, которая расположена на территории Украины, что является нарушением условий передачи Киевской митрополии в 1686 г.. Фанар также объявил, что забирает себе епархии юго-востока Украины, которые ему никогда не принадлежали, что является прямым нарушением заповеди «не укради».
Киевская митрополия образца 1686 г. и нынешняя Украинская Православная Церковь кардинально различаются по количеству епископата, духовенства, приходов, монастырей, духовных учебных заведений и так далее. Конец XVII века на украинских землях характеризуется историками как «Руина». Отдав Москве разоренную Киевскую Митрополию в 1686 г., Константинополь хочет теперь получить Украинскую Православную Церковь в нынешнем цветущем состоянии. А это опять же нарушение заповеди «не укради».
Пункт 6
«Говорят, что государственная власть не имела права вмешиваться в церковные дела, а потому ПЦУ – это чисто политический проект, это "Церковь Порошенко".
Неправда. Позиция государства всегда была важной при провозглашении новейших автокефалий. Более того, иногда автокефалию провозглашала не Церковь, а государство. Так было в Греции в 1833 г. И только в 1850 г. эта автокефалия была признана».
Во-первых, государственная власть не имеет права вмешиваться в церковные дела согласно канонам Церкви. 30-е правило святых апостолов говорит: «Аще который епископ, мирских начальников употребив, чрез них получит епископскую в Церкви власть, да будет извержен и отлучен, и все сообщающиеся с ним».
Именно это произошло с Епифанием Думенко, который, «мирских начальников употребив», стал главой ПЦУ. Петр Порошенко, Андрей Парубий, Владимир Гройсман и другие сегодняшние мирские правители Украины создали ПЦУ. Порошенко непосредственно вел все переговоры, созывал «объединительный Собор» 15 декабря 2018 г. и руководил его работой из президиума. В Томосе о создании ПЦУ Порошенко указан как один из его получателей, что является неслыханным делом для Православных Церквей.
ПЦУ не имеет никаких других задач, кроме политических. Она призвана стать основой украинской государственности и независимости, о чем говорят все ее члены и сторонники. Например: «Получение Украиной Томоса – чрезвычайно важная духовная составляющая нашей независимости. Отнюдь не менее важная, чем Акт о государственной независимости и референдум о государственной независимости, которые были в 1990 и 1991 годах. <…> Церковь наша единственная – это духовный фундамент украинского государства» (выступление Петра Порошенко в Виннице 13 января 2019 г.).
Поэтому вывод однозначен: ПЦУ создана волей политиков и для решения политических задач. Уже поэтому она не может являться Церковью Христовой.
Во-вторых, примеры других «новейших автокефалий» в данном случае неуместны. Это были государства, которые заявляли о себе и записывали в своих Конституциях, что они являются православными. Например, ст. 38. Конституции Болгарского Царства 1879 г. гласила: «Болгарский царь не может исповедовать никакой другой веры кроме православной». Ст. 39: «Болгарское царство в церковном отношении, составляя нераздельную часть болгарской церковной области, подчинено Священному Синоду – высшей духовной власти Болгарской Церкви, где бы эта власть ни пребывала».
Украинская же Конституция гласит, что «Церковь и религиозные организации в Украине отделены от государства, а школа – от Церкви. Никакая религия не может быть признана государством как обязательная» (ст. 35).
Для того чтобы украинские власти могли организовывать ПЦУ, им нужно сначала изменить Конституцию Украины. И тогда логично было бы запретить в ней гей-парады, аборты и прочие мерзости. А то как в Церковь лезть – мы православные, а как жить по Евангелию – так мы либералы европейского образца.
Пункт 7
«Говорят, что ПЦУ ни одна из автокефальных Церквей, кроме Константинопольской, не признаЮт и никогда не признают.
Полуправда. Следовательно, неправда. Действительно, ПЦУ на данный момент (месяц после вручения Томоса) признается только Вселенским патриархатом. Другие Церкви продолжают изучать украинский вопрос. Каждая из них в свое время вынесет соборное решение, и только оно будет иметь значение, а не персональные заявления определенных иерархов, на которых сейчас много спекулируют и желают их позицию представить как единую позицию всей Церкви».
То есть автор соглашается, что ни одна Поместная Церковь не признает ПЦУ. Дальше уже можно не комментировать. Пошел уже, кстати, третий месяц со дня «объединительного Собора». Русская, Польская, Сербская, а 18-го февраля уже и Кипрская Церкви официально заявили о непризнании раскольников. Что решат остальные – покажет время. Однако действия Константинополя настолько беззаконны, что признать их – это расписаться в своей полной зависимости от внешних покровителей.
Пункт 8
«Говорят, что ПЦУ – это легализованный раскол.
Неправда. ПЦУ создана путем предоставления автокефалии восстановленной Киевской митрополии, в состав которой вошли все те, кто этого желал. 11 октября духовенство и верующие УПЦ КП и УАПЦ приняты по икономии, то есть по милости. Они вошли в состав Константинопольского патриархата. <…> Итак, Томос вручался не раскольникам, а каноническим верующим Константинопольского патриархата».
Автор пытается одно беззаконие оправдать другим беззаконием. Решение Фанара о принятии в Церковь раскольников из УПЦ КП и УАПЦ такие же недействительные, как и все остальные его решения по «украинскому вопросу». О том, что Константинополь не имел никакого права «возвращать» себе Киевскую митрополию образца 1686 г., уже сказано в Пункте 5.
Константинополь утверждает, что «снял анафему» и объявил «воссоединенными с Церковью» украинских раскольников – Филарета Денисенко и Макария Малетича со всеми их последователями, поскольку он имеет полномочия судить в последней инстанции клириков из других Поместных Церквей. Однако это решение Константинополя недействительно по следующим причинам.
Константинополь не имеет и никогда не имел полномочий судить епископов и духовенство других Поместных Церквей. 17-е правило IV Вселенского Собора предоставляет епископу Константинополя право суда лишь над епископами своей Константинопольской Церкви и ни над какими другими. Именно так это правило понимал Иоанн Зонара, о чем мы писали выше.
Константинополь объявил себя верховным судьей, но не провел никакого судебного разбирательства дела Филарета Денисенко и Макария Малетича. Не было никакого заседания, на котором Синод или иной орган заслушал бы доводы как Денисенко и Малетича, так и УПЦ и РПЦ, наложивших на них канонические прещения. Не было вынесено никакого судебного решения по этому вопросу.
Анафему или другие канонические прещения в отношении епископата и духовенства может отменять или тот, кто их наложил, или вышестоящий орган. Филарета анафематствовал Архиерейский Собор РПЦ. Соответственно, и снимать анафему может только Архиерейский Собор РПЦ или же вышестоящие инстанции: Поместный Собор РПЦ или Вселенский Собор Православной Церкви. Но никак не Синод Константинопольской Церкви.
Поэтому Решение Константинополя от 11.10.2018 г. о «воссоединении» раскольников с Церковью является недействительным. Его не признает ни одна Поместная Церковь. УПЦ КП и УАПЦ, объединившиеся в ПЦУ, все равно остаются раскольниками.
Пункт 9
«Говорят, что таинства в ПЦУ являются недействительными.
Неправда. ПЦУ находится в общении с Константинопольским патриархатом, с которым находятся в евхаристическом общении все автокефальные Церкви, кроме РПЦ, которая, несмотря на все свои заявления и решения, все равно признает действительность таинств в Константинопольском патриархате. Ярким доказательством этому является разрешение верующим РПЦ причащаться в Свято-Пантелеймоновском монастыре на Афоне, который находится в юрисдикции Константинопольского патриархата. А относительно действительности хиротоний (рукоположений) в бывших УПЦ КП и УАПЦ, то реальность такова. До Синодального решения Константинопольского патриархата от 11.10.2018 г. ни одна автокефальная Церковь не признавала действительности их епископских и священнических хиротоний. С 11 октября они признаны действенными по икономии, то есть по милостивой снисходительности. Так же действовала и РПЦ в своей истории. Например, при воссоединении с раскольнической РПЦЗ в 2007 г., которая не признавала даже Крещений, совершенных в РПЦ. Много было между этими Церквями взаимных обид и анафем, однако, когда наступил момент присоединения, то всех приняли в сущем сане и без требований покаяться, и все таинства были признаны действительными».
Во-первых, Константинополь может сколько угодно признавать раскольников, но они от этого благодатными не становятся (Пункт 8). По меткому выражению митрополита Запорожского Луки (Коваленко), решения Фанара о признании раскольников – это «справка трупу о том, что он жив». Оживить этот труп может только покаяние. Но его, к сожалению, пока нет.
Во-вторых, Свято-Пантелеймоновский монастырь на Афоне выражает решительное несогласие с действиями Фанара и не признает их. Недавно он закрыл ворота перед делегацией ПЦУ. А семеро монахов из монастыря Ватопед, после того, как тот пустил раскольников к себе, перешли в Свято-Пантелеимоновский.
В-третьих, решение Кипрской Церкви от 18.02.2019 г. ясно показывает несостоятельность утверждения о том, что хиротонии и другие таинства будто бы можно признать задним числом. Цитата из Решения Синода Кипрской Церкви: «Двухтысячелетний опыт Кипрской Церкви, и всей Православной Церкви в целом, дает нам основания сомневаться в возможности узаконивания "задним числом" тех хиротоний, которые были совершены запрещенными, отлученными и подданными анафеме епископами. Запрет, отлучение и анафему отдельных лиц, которые стали инициаторами украинского кризиса, признали все православные. Право апелляции, когда она подается, должно иметь определенные ограничения по срокам ее подачи [по этим правам] и его рассмотрения».
В-четвертых, сравнение с воссоединением РПЦ и РПЦЗ неуместно по многим причинам. Вот главные:
-
Воссоединение РПЦ и РПЦЗ было преодолением раскола, а не его легализацией.
-
Покаяние с обеих сторон все-таки имело место.
-
РПЦЗ воссоединилось именно с той Поместной Церковью, от которой она и отделилась.
-
Каких-либо соборных анафем или непризнания таинств не было.
Пункт 10
«Говорят, что в ПЦУ запрещено проводить богослужения на церковнославянском языке.
Неправда. В свое время и глава бывшей УПЦ КП патриарх Филарет, и сегодняшний предстоятель Православной Церкви Украины блаженнейший митрополит Епифаний неоднократно отмечали, что решение, на каком языке должно вестись богослужение, принимает сам приход. Если люди хотят украинский – пожалуйста, если на церковнославянском или румынском – нет возражений. При необходимости можно и комбинировать. Выбор за общиной храма».
Если всерьез относиться к словам Филарета, то правда как раз в том, что он совершенно четко, ясно и недвусмысленно заявил: «Уже никогда не будет возврата к церковнославянскому языку в богослужениях»!
Конечно, можно «забыть» о таких неудобных словах. Но даже и тогда все доводы «драбинковцев» один в один будут похожи на слова Порошенко о том, что никто никого не будет принуждать переходить в ПЦУ. Полная свобода выбора! В действительности же это выглядит так: вас будут вызывать в СБУ, проводить обыски, возбуждать уголовные дела, захватывать ваши храмы, избивать, унижать, всячески шельмовать в СМИ, но вы, конечно, можете и не переходить в ПЦУ.
Именно в таком духе высказался Филарет в другом своем выступлении: «Богослужебный язык принципиально должен быть украинским. И проповедь украинской. Но мы будем допускать и церковнославянский язык, и проповедь на русском языке. То есть не будет такого, знаете, притеснения в отношении богослужебного языка». То есть по снисхождению к «немощам» иногда, в некоторых случаях, будем допускать и церковнославянский. Но украинский – принципиально!
Вот такие получились возражения на возражения. Чьи аргументы более весомы – каждый пусть решает сам.
|
